From fairest creatures we desire increase,
That thereby beauty's rose might never die,
But as the riper should by time decease,
His tender heir might bear his memory:
But thou contracted to thine own bright eyes,
Feed'st thy light's flame with self-substantial fuel,
Making a famine where abundance lies,
Thy self thy foe, to thy sweet self too cruel:
Thou that art now the world's fresh ornament,
And only herald to the gaudy spring,
Within thine own bud buriest thy content,
And tender churl mak'st waste in niggarding:
Pity the world, or else this glutton be,
To eat the world's due, by the grave and thee.

Я был и слаб и уязвим,
Дрожал всем существом своим,
Кровоточил своим больным
         Истерзанным нутром, -
И, словно в пошлом попурри,
Огромный лоб возник в двери
И озарился изнутри
         Здоровым недобром.

        И властно дернулась рука:
        "Лежать лицом к стене!" -
        И вот мне стали мять бока
        На липком топчане.

        А самый главный - сел за стол,
        Вздохнул осатанело
        И что-то на меня завел,
        Похожее на "дело".

Вот в пальцах цепких и худых
Смешно задергался кадык,
Нажали в пах, потом - под дых,
         На печень-бедолагу, -
Когда давили под ребро -
Как екнуло мое нутро!
И кровью харкало перо
         В невинную бумагу.

        В полубреду, в полупылу
        Разделся донага, -
        В углу готовила иглу
        Нестарая карга, -

        И от корней волос до пят
        По телу ужас плелся:
        А вдруг уколом усыпят,
        Чтоб сонный раскололся?!

Он, потрудясь над животом,
Сдавил мне череп, а потом
Предплечья мне стянул жгутом
И крови ток прервал, -
Я, было, взвизгнул, но замолк, -
Сухие губы на замок, -
А он кряхтел, кривился, мок,
         Писал и ликовал.

        Он в раж вошел - знакомый раж, -
        Но я как заору:
        "Чего строчишь? А ну, покажь
        Секретную муру!.."

        Подручный - бывший психопат -
        Связал мои запястья, -
        Тускнели, выложившись в ряд,
        Орудия пристрастья.

Я терт и бит, и нравом крут,
Могу - вразнос, могу - враскрут, -
Но тут смирят, но тут уймут -
         Я никну и скучаю.

Лежу я, голый как сокол,
А главный - шмыг да шмыг за стол -
Все что-то пишет в протокол,
         Хоть я не отвечаю.

        Нет, надо силы поберечь,
        А то уже устал, -
        Ведь скоро пятки будут жечь,
        Чтоб я захохотал,

        Держусь на нерве, начеку,
        Но чувствую отвратно, -
        Мне в горло сунули кишку -
        Я выплюнул обратно.

Я взят в тиски, я в клещи взят -
По мне елозят, егозят,
Все вызвать, выведать хотят,
         Все пробуют на ощупь, -
Тут не пройдут и пять минут,
Как душу вынут, изомнут,
Всю испоганят, изорвут,
         Ужмут и прополощут.

        "Дыши, дыши поглубже ртом!
        Да выдохни, - умрешь!"
        "У вас тут выдохни - потом
        Навряд ли и вздохнешь!"

        Во весь свой пересохший рот
        Я скалюсь: "Ну, порядки!
        У вас, ребятки, не пройдет
        Играть со мною в прятки!"

Убрали свет и дали газ,
Доска какая-то зажглась, -
И гноем брызнуло из глаз,
         И булькнула трахея.
Он стервенел, входил в экстаз,
Приволокли зачем-то таз...
Я видел это как-то раз -
         Фильм в качестве трофея.

        Ко мне заходят со спины
        И делают укол...
        "Колите, сукины сыны,
        Но дайте протокол!"

        Я даже на колени встал,
        Я к тазу лбом прижался;
        Я требовал и угрожал,
        Молил и унижался.

Но туже затянули жгут,
Вон вижу я - спиртовку жгут,
Все рыжую чертовку ждут
         С волосяным кнутом.
Где-где, а тут свое возьмут!
А я гадаю, старый шут:
Когда же раскаленный прут -
         Сейчас или потом?

        Шабаш калился и лысел,
        Пот лился горячо, -
        Раздался звон - и ворон сел
        На белое плечо.

        И ворон крикнул: "Nеvеrмоrе!" -
        Проворен он и прыток, -
        Напоминает: прямо в морг
        Выходит зал для пыток.

Я слабо поднимаю хвост,
Хотя для них я глуп и прост:
"Эй! За пристрастный ваш допрос
         Придется отвечать!
Вы, как вас там по именам, -
Вернулись к старым временам!
Но протокол допроса нам
         Обязаны давать!"

        И я через плечо кошу
        На писанину ту:
        "Я это вам не подпишу,
        Покуда не прочту!"

        Мне чья-то желтая спина
        Ответила бесстрастно:
        "А ваша подпись не нужна -
        Нам без нее все ясно".

"Сестренка, милая, не трусь -
Я не смолчу, я не утрусь,
От протокола отопрусь
         При встрече с адвокатом!
Я ничего им не сказал,
Ни на кого не показал, -
Скажите всем, кого я знал:
         Я им остался братом!"

        Он молвил, подведя черту:
        "Читай, мол, и остынь!"
        Я впился в писанину ту,
        А там - одна латынь...

        В глазах - круги, в мозгу - нули, -
        Проклятый страх, исчезни:
        Они же просто завели
        Историю болезни!

Кефир

в этом мы с тобой сошлись.Очень люблю Марину Цветаеву.Её стихи трогают за душу

моя любимая поэтесса серебряного века - Анна Ахматова.
Она жила в очень сложное время, время катастроф и социальных потрясений,революций и войн.Но несмотря на все эти обстоятельства,она по-прежнему продолжала писать свои произведения: создавались чудесные строки и строфы.
Я считаю,что источником вдохновения для Ахматовой стали Родина,Россия,поруганная,но от этого ставшая ещё ближе и роднее.Она не смогла уехать в эмиграцию,так как знала,что только в России может творить,что именно здесь нужна её поэзия.
Не с теми я,кто бросил землю
На растерзание врагам.
Их грубой лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.

Мне кажется,Анна Ахматова была и революционным поэтом.Её волновали судьбы духовно обедневшего народа и российской интеллигенции после захвата власти в стране большевиками.Она передала психологическое состояние интеллегентов в нечеловеческих условиях.

Центром её творчества в мире поэзии была любовь.Ахматова назвала это чувство "пятым временем года".В её произведенияхо любви всегда чувствовалась острота, которая проявлялась в выражении - взлёта или падения,первой встречи или расставания.

Мир поэзии Анны Андреевны Ахматовой - трагедийный. Мотивы беды звучат в стихотворениях: "Клевета", "Последняя", " Через 23 года" и др.

В годы ререссия,тяжёлых испытаний, когда её мужы расстреляют, а сын окажется в тюрьме творчество станет единственным спасением, "последней свободой". Муза не покинула поэтессу, и она написала великий "Реквием".

В творчестве Ахматовой отразилась сама жизнь: творчество - было её жизнью.

(не удержалась не написать несколько строчек о поэтессе).

Сборник стихов "Бег времени":
"последнее стихотворение"

Одно, словно кем-то встревоженный гром,
С дыханием жизни врывается в дом,
Смеется, у горла трепещет,
И кружится, и рукоплещет.

Другое, в полночной родясь тишине,
Не знаю откуда крадется ко мне,
Из зеркала смотрит пустого
И что-то бормочет сурово.

А есть и такие: средь белого дня,
Как будто почти что не видя меня,
Струятся по белой бумаге,
Как чистый источник в овраге.

А вот еще: тайное бродит вокруг -
Не звук и не цвет, не цвет и не звук, -
Гранится, меняется, вьется,
А в руки живым не дается.

Но это... по капельке выпило кровь,
Как в юности злая девчонка — любовь.
И, мне не сказавши ни слова,
Безмолвием сделалось снова.

И я не знавала жесточе беды -
Ушло, и его протянулись следы
К какому-то крайнему краю,
А я без него... умираю.

***
И комната, в которой я болею,
В последний раз болею на земле,
Как будто упирается в аллею
Высоких белоствольных тополей,
А этот первый — этот самый главный,
В величии своем самодержавный,
Но как заплещет, возликует он,
Когда, минуя тусклое оконце,
Моя душа взлетит, чтоб встретить солнце,
И смертный уничтожит сон

Сборник стихов "Вечер":
"Любовь"
То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,

То в инее ярком блеснет,
Почудится в дреме левкоя...
Но верно и тайно ведет
От радости и от покоя.

Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно ее угадать
В еще незнакомой улыбке.

"Сжала руки..."
Сжала руки под темной вуалью...
"Отчего ты сегодня бледна?"
- Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот...
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: "Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру".
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: "Не стой на ветру".